ЛИХАЧЕВА: 9.07 в столице. Доброе утро на «Финам FM«! Меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте!
Аббревиатура ЦДХ в Москве никогда не была безвестной, но последнее время, благодаря скандалу, разгоревшемуся вокруг Центрального дома художника, эту аббревиатуру теперь знают все, любой и каждый. К сожалению. С нашим сегодняшним гостем мы будем говорить не только о ЦДХ, потому что он совмещает несколько должностей. Он, во-первых, директор ЦДХ, но, во-вторых, он президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров; он так же является главой компании «Экспо-Парк», он организатор будущей выставки «Нон-фикшн». У нас сегодня в гостях человек весьма известный не только в определенных кругах, но и вполне широких общественных кругах, Василий Бычков. Доброе утро.
БЫЧКОВ: Доброе утро.
ЛИХАЧЕВА: Василий Владимирович, давайте послушаем сначала рубрику «Статус», потом начнем.
СТАТУС: Василий Бычков. Директор Центрального дома художника, основатель и генеральный директор компании «Экспо-Парк», автор и инициатор выставочных проектов «Арт-Москва», Российский антикварный салон, «Нон-фикшн». 51 год. Женат. Пятеро дочерей, двое внуков.
КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ: Окончил Московский архитектурный институт. С 84-го года работал архитектором-проектировщиком международных выставок Торгово-промышленной палаты. С 94-го – основатель и генеральный директор компании «Экспо-Парк», автор и инициатор ведущих культурно-просветительских выставочных проектов. 7 лет является директором Центрального дома художников. Президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров. Ввел первую в Москве премию в области современного искусства «Черный квадрат». Увлекается охотой, коллекционирует антиквариат, много времени уделил перестройке фамильного дома.
ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Спасибо, что вы к нам сегодня пришли. Итак, если выстроить, попытаться выстроить систему ваших приоритетов. Из тех постов, которые я перечислила, самый важный для вас – это какой?
БЫЧКОВ: Самый важный – это директор Центрального дома художника.
ЛИХАЧЕВА: Как директор Центрального дома художника, расскажите уже из первых рук, из первых уст, что вообще происходит в Центральном доме художника и с прилегающей территорией?
БЫЧКОВ: Вы имеете в виду…
ЛИХАЧЕВА: Да, я имею в виду…
БЫЧКОВ: …Эту историю…
ЛИХАЧЕВА: Да, с реконструкцией, со сносом, и вообще данные разные, и так толком не понятно, что же.
БЫЧКОВ: Сейчас ничего не происходит, насколько мне известно, проект положили на полку, насколько – временно или навсегда, не понятно. После того, как в феврале прошлого года прошли публичные слушания по проекту, который был сделан Институтом генерального плана по заказу Москомархитектуры, все замерло. Замерло ли это в связи с возмущением общественности, или в связи с разразившимся мировым кризисом, или и то, и другое – нам неизвестно, но факт есть…
ЛИХАЧЕВА: Подождите, в одном из ваших интервью я прочитала, это прямо цитата: «Уверен, что, если бы не экономический кризис, инвесторам удалось бы продавить тот самый проект, против которого возмущалась московская общественность». То есть, вы сейчас поменяли свое мнение?
БЫЧКОВ: Нет, нет…
ЛИХАЧЕВА: Или вы до сих пор уверены, что, в общем-то, самая главная причина, по которой не происходит сейчас снос и реконструкция ЦДХ – это просто отсутствие денег у инвесторов, и это временное явление?
БЫЧКОВ: Я продолжаю так утверждать, потому что все эти публичные слушания, все эти вопли пришедшей в ужас общественности, наверное, дошли до властей, но, тем не менее, они не имеют никакого решающего значения. Будем надеяться, мы будем льстить себя надеждой, что они были не бессмысленны, эти протесты. Но по законодательству, по градостроительному кодексу, в том числе, и Москвы, публичные слушания носят рекомендательный характер. И комиссия, которая рассматривает эти все предложения жителей, живущих на этой территории, то есть, участников этих слушаний, в соответствии с пунктом 69.5 может рекомендовать или не рекомендовать прислушиваться к этим возражениям или каким-то рекомендациям.
ЛИХАЧЕВА: Но Кузьмин, наш главный архитектор Москвы, говорил, обиделся, что вы так сказал – мол, не учитывали общественность, а просто денег нет. Обиделся и сказал, что нет, как раз мы учли, и поэтому и этажность будет другая, если этот проект все-таки состоится этого нового здания, и оно…
БЫЧКОВ: Да, я не стал это, он так высказался на публичных слушаниях по процедуре публичных слушаний, которые буквально на прошлой неделе прошли в Общественной палате. Но я не стал вступать в полемику с Александром Викторовичем, хотя мог бы возразить ему, что на самом деле, его вот это высказывание о том, что этажность-то понижена, как раз и дезавуирует всю эту историю. Потому что, на самом деле, речь на публичных слушаниях по территории Крымского вала шла не о понижении или повышении этажности, а о принципиальной невозможности изменения функции этого места с парковой зоны, зоны искусства на зону офисного или жилищного строительства.
ЛИХАЧЕВА: Подождите, но ведь чиновники говорят, что не волнуйтесь, дорогая общественность, вы не волнуйтесь, мы ничего там такого ужасного не сделаем. У нас там будет минимум офисов, и все будет под культуру, все будет хорошо. Вы как на эти уверения, заверения реагируете?
БЫЧКОВ: Просто как может быть офисы и апартаменты под культуру? Говорится о том, что вот, это будут апартаменты для художников, или какие-то мастерские художников, такое тоже звучало. Но хотел бы я посмотреть на тех художников, которые…
ЛИХАЧЕВА: Как-то смешно, правда?
БЫЧКОВ: …Будут приобретать там апартаменты…
ЛИХАЧЕВА: Церетели.
БЫЧКОВ: …По 30 тысяч евро за метр квадратный. Это все, по-моему, такая придуманная история. Мало того, вообще единственным легитимным для общественности поводом для изготовления этого проекта, уже под конец его реализации, его представления общественности выдвигалось то, что вот, нужно, необходимо сейчас почему-то прямо именно, нужно обязательно строить новое здание Третьяковской галереи. То есть, 30 лет…
ЛИХАЧЕВА: Как-то обходили, да?
БЫЧКОВ: …Про это никто не думал, и тут вдруг надо обязательно, необходимо для общества строительство новой Третьяковской галереи. Но денег на это нет у государства, причем это все говорилось до кризиса. Денег на это нет, поэтому нужно…
ЛИХАЧЕВА: А вот есть инвестор, который…
БЫЧКОВ: …Нужно привлечь инвестора, который снесет старое здание ЦДХ и Третьяковской галереи – мы тут оставим в скобках вопрос о том, что это вообще памятник архитектуры 60-х годов. Так вот, нужно его снести для того, предоставить возможность инвестору компенсировать на строительство новой Третьяковской галереи. Тогда денег не было. Этим летом, например, выясняется, что деньги есть, например, на строительство Музея современного искусства в Зоологическом переулке.
ЛИХАЧЕВА: У государства.
БЫЧКОВ: Да, у государства есть деньги, была коллегия министерства культуры, на которой я присутствовал, где было принято решение о выделении очень крупных сумм денег на строительство Музея современного искусства. Это было уже после кризиса. То есть, на строительство новой Третьяковской галереи денег нет, хотя на самом деле Музей современного искусства, по-хорошему, нужно было бы делать в новой Третьяковке, как-то ее, действительно, развивать, реконструировать и так далее.
ЛИХАЧЕВА: Да. Логично, по крайней мере, да.
БЫЧКОВ: А на строительство Музея современного искусства в Зоологическом переулке, где можно поставить полторы машины, на самом деле, и первые лица государства, которые должны были бы открывать престижные выставки в таком новом, тем более, Музее современного искусства, единственном в России, просто туда не подъедут никогда в жизни.
ЛИХАЧЕВА: Пешком дойдут. Им там рядышком.
БЫЧКОВ: Да, не говоря о том, что странно как-то строить такое знаковое учреждение, сооружение в таком месте. Хотя я думаю, что музеев может быть много в такой огромной стране, как наша, где практически ничего нет или очень мало в области культуры, конечно, могут быть разные инициативы, разные институции. Но если это просто сопоставлять с нашей ситуацией, то это выглядит курьезом, на мой взгляд.
ЛИХАЧЕВА: Так все-таки, как, вы думаете, дальше будет развиваться ситуация? Сейчас подождут, пока страсти улягутся, и сделают все равно, что хотят сделать? Вот так?
БЫЧКОВ: Мой прогноз – да.
ЛИХАЧЕВА: Да? Прервемся на полторы минуты. Продолжим эту тему и не только эту тему с Василием Владимировичем Бычковым, который является на данный момент директором ЦДХ. Он так же является президентом Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров и главой компании «Экспо-Парк», а так же организатором будущей выставки, которая состоится в первую неделю декабря, будущей выставки под названием «Нон-фикшн». Через полторы минуты мы вернемся.
ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Еще раз представлю нашего сегодняшнего гостя. У нас сегодня в гостях директор ЦДХ Василий Бычков. Вы до паузы озвучили ваше мнение о том, что реконструкция ЦДХ – это вопрос времени, и очень скоро вся прилегающая территория может перестать быть культурным центром в Москве. Если начнется что-либо, то, видимо, это будет означать конец этой территории, как культурного центра, и конец ЦДХ…
БЫЧКОВ: Нет, не совсем так. По этому проекту предполагается строительство нового здания Третьяковской галереи, нового здания Центрального дома художника, прямо на линии Садового кольца, но в виде такого дорогостоящего забора из Третьяковки и ЦДХ для того, чтобы отгородить от шумной магистрали такой оазис…
ЛИХАЧЕВА: Оазис для апартаментов,
БЫЧКОВ: Да, такую территорию.
ЛИХАЧЕВА: Апартаментов для художников.
БЫЧКОВ: Вот. Но тем не менее, по проекту справедливость должна быть таким образом… Учтены требования Третьяковской галереи, ЦДХ, это должны быть отдельные здания, в полтора раза больше, в полтора раза лучше. И к тому же, это должно разрешить вот эту неясность и то, что не устраивает Третьяковскую галерею – что ЦДХ путают с Третьяковкой и им это мешает. Это действительно так, это историческое соединение двух культурных учреждений в одном здании, в котором я, например, не вижу ничего страшного, но для Третьяковской галереи это неудобно. Наверное, их можно понять.
ЛИХАЧЕВА: То есть, некоторые плюсы все-таки есть в этом проекте?
БЫЧКОВ: Центральный дом художника – это не филиал Третьяковской галереи, хотя весь этот дом называется Центральный дом художника, потому что он обращен сюда и все видят ЦДХ. Вот эта путаница в дальнейшем должна как-то быть разрешена таким образом. Моя позиция, которую я всегда высказывал руководству Третьяковской галереи и всегда об этом говорил, что можно попробовать, наоборот, как-то соединить эти два культурных учреждения, открыть двери. Вот есть постоянная экспозиция, вот есть временные экспозиции, которые проходят и в Третьяковской галерее, и в основном, конечно, в ЦДХ. То есть, мы не музей, а Третьяковка – музей. Но есть сложности, конечно, и с точки зрения… Сложности с точки зрения сохранности, я думаю, что это технические сложности, они преодолимы, но сложности имиджевые, например, у нас…
ЛИХАЧЕВА: Да, конечно, два сильнейших бренда, ЦДХ и Третьяковка.
БЫЧКОВ: Что беспокоит Третьяковку, и с этим я тоже согласен – что ЦДХ, который вынужден зарабатывать, не будучи бюджетной организацией, в отличие от Третьяковской галереи, вынужден зарабатывать сам. То есть, никаких внешних поступлений в Центральный дом художника нет. Вынужден зарабатывать сам, проводит разные коммерческие выставки. В том числе и не очень, скажем так, украшающие лицо…
ЛИХАЧЕВА: Скажем так, не профильные. Например, выставка мехов, допустим.
БЫЧКОВ: Да. Это сложилось исторически, еще до моего прихода, там проводятся эти… Мечтал я от них избавиться, и вот уже прямо были мы готовы…
ЛИХАЧЕВА: Но на какое-то время как-то даже избавились, на короткое.
БЫЧКОВ: Были мы готовы прямо перед самым кризисом расстаться с этими организаторами. Но кризис, к сожалению…
ЛИХАЧЕВА: Внес свои коррективы.
БЫЧКОВ: …Внес свои коррективы, продолжаем мы ради того, чтобы просто иметь возможность предоставлять те же самые площади с огромными скидками для художественных выставок. То есть, художественные выставки, которые проходят в ЦДХ, проходят при стопроцентной… То есть, пятидесятипроцентной поддержке Международной конфедерации союзов художников. То есть, то, что художественные выставки вынуждены оплачивать аренду, что тоже, в общем, само по себе не здорово, это такое изобретение начала 90-х годов, которое, с одной стороны, позволило выжить в те непростые годы, а с другой стороны, не позволяет нам проводить такую полноценную, полномасштабную свою какую-то художественную политику. Мы вынуждены по-прежнему…
ЛИХАЧЕВА: То есть, художник для того, чтобы выставить свои работы, должен заплатить за свой собственный стенд…
БЫЧКОВ: Да, 50% того, что на самом деле эта площадь стоит. Естественно, не все художники, тем более, именитые художники идут на эти условия. То есть, у нас есть какой-то контингент желающих выставиться в Центральном доме художника, он плавающий, но мы не можем, например, обратиться к кому-то, к кому мы хотим, чтобы он выставлялся у нас, и сказать: «Но при этом вы заплатите еще. 50%, но все-таки заплатите». Это смешно. Поэтому мы ищем спонсоров, мы находим свои ресурсы, самое главное. И последние годы у нас стало получаться как-то аккумулировать, с разрешения конфедерации, которая владеет этим домом, аккумулировать какие-то средства, и свои, и спонсорские…
ЛИХАЧЕВА: Напомните для тех, кто, может быть, не совсем с начала слушал – конфедерация кого?
БЫЧКОВ: Это не та конфедерация антикваров и арт-дилеров…
ЛИХАЧЕВА: Да, я знаю, поэтому переспрашиваю, а то сейчас перепутают.
БЫЧКОВ: Это Конфедерация союзов художников, это правопреемница Союза художников СССР, который прекратил свое существование в самом начале 90-х годов, которая объединяет союзы художников прилегающих стран, бывших республик Советского Союза. Вот эта конфедерация союзов художников владеет, как общественная организация, объединяющая в своем составе больше 30 тысяч членов этих союзов художников. Вот я, как член Союза художников, будучи членом МОСХ, имею там, как я подсчитал, 0,7 квадратных метра, как раз под своим стулом, в собственности.
ЛИХАЧЕВА: Пайщик такой тоже. Так, понятно.
БЫЧКОВ: Вот эта конфедерация владеет Центральным домом художника, и субсидирует проведение художественных выставок в Центральном доме художника.
ЛИХАЧЕВА: Знаете, мы обязательно после кратких новостей о выставках, которые проводились, проводятся, и будут проводиться в Центральном доме художника. Но завершая тему вот этой реконструкции, я все-таки понять не могу: вы резко против проекта, о котором мы с вами сегодня говорили? То есть, в принципе, два отдельных здания на красной линии Садового кольца, дальше – апартаменты. Но есть же какие-то плюсы, вы сейчас говорите. В принципе, будет отдельно ЦДХ большое здание, отдельно здание для филиала Третьяковской галереи, современного искусства. Но не будет только парка. А в принципе, все остальное будет более-менее неплохо. Я просто понять ваше отношение не могу: оно резко негативное, или оно какое? Оно двойственное?
БЫЧКОВ: Вы знаете, я, на самом деле, как директор Центрального дома художника, не могу высказывать, именно поэтому у вас такое впечатление. Не могу высказывать свою позицию, потому что Международная конфедерация союзов художников, о которой я только что говорил, согласилась с этим проектом, об этом подписан документ. И я, как должностное лицо, свою позицию, как должностного лица, не могу высказывать. Я просто вам излагаю факты, а моя позиция, как человека и парохода, известна до Нового года прошлого.
ЛИХАЧЕВА: То есть, вы, в общем-то, против. Хорошо, давайте прервемся мы сейчас на краткие новости и продолжим разговор с нашим сегодняшним гостем, который является директором ЦДХ, он так же является президентом Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров. Василий Бычков так же глава компании «Экспо-Парк» и организатор выставки «Нон-фикшн», которая пройдет в первую неделю декабря. Через три минуты снова будем в эфире «Финам FM«.
(Новости)
ЛИХАЧЕВА: И еще раз здравствуйте. Еще раз представлю нашего сегодняшнего гостя. У нас сегодня в гостях организатор выставки «Нон-фикшн», президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и директор ЦДХ Василий Владимирович Бычков. Еще раз спасибо, что вы к нам сегодня пришли, еще раз доброе утро.
БЫЧКОВ: Доброе утро.
ЛИХАЧЕВА: Расскажите, пожалуйста. Из всех проектов, которые вы организовали с приходом вашим в ЦДХ, ваш любимый какой? Их было достаточно много, они были связаны и с искусством, и с книгами. И были какие-то непрофильные, не совсем профильные, но тоже интересные проекты. Но ваш самый любимый, детище, которое тяжело далось, но оно получилось – это какое?
БЫЧКОВ: Детище сейчас рождается самое любимое, но еще не родилось. Оно прямо буквально на глазах, год мы этим занимаемся. Мы сейчас делаем под условным названием «Молодежный фестиваль» фестиваль новой культуры «Интерфейс», который, мы очень надеемся, что он состоится в январе, 22-25 января в ЦДХ. Это очень интересный проект, который объединяет в себе такие разные направления, даже не столько… Культуру в таком очень широком смысле. То, что происходит сейчас не в киностудиях, не в продюсерских центрах, а то, что происходит буквально на улице в руках человека, держащего iPhone какой-нибудь, а это очень много, как выяснилось. То есть, очень хочется понять это, показать, как-то материализовать в пространстве, хотя бы в течение 3 дней.
ЛИХАЧЕВА: Насколько я понимаю, тут уже речь идет не сколько об искусстве, сколько о человеке и желании понять современного человека и современный окружающий мир.
БЫЧКОВ: Да.
ЛИХАЧЕВА: То есть, современные художники просто озабочены тем, что они хотят просто расшифровать окружающую действительность, коды, которые вокруг нас существуют, архетипы какие-то новые.
БЫЧКОВ: Даже в меньшей степени художники, а просто люди.
ЛИХАЧЕВА: Да, да.
БЫЧКОВ: Искусство – да, будучи таким инструментом, очень часто, этого познания, извините, окружающего мира, и проекции себя в этот мир, оно там тоже есть. То есть, у нас будет такой блок, посвященный изобразительным новым технологиям в изобразительном искусстве. Будет, естественно, много музыки, будет кино, будет спорт, будет еда, будет дизайн, будут книжки. То, что может быть каким-то образом визуализировано, то, что сейчас занимает мозги, в основном, нового поколения, мы пытаемся через новые технологии объединить в таком проекте. То есть, не претендуя на просто исчерпывающую картину…
ЛИХАЧЕВА: Да, на такой портрет нынешнего поколения, да?
БЫЧКОВ: Не претендуя на энциклопедию, мы хотим просто фрагментарно нащупать это, и потом каким-то образом проанализировать, то есть, понять, что это такое, имеет ли смысл, вообще не треш ли все это, а то, что я вижу через наш, не знаю, как его назвать, оргкомитет или кураторский совет уже прошло, наверное, за этот год человек 50 каких-то совершенно новых людей. Во-первых, это мне показывает, что они есть, есть эти новые кураторы, есть эти новые продюсеры, в новом совершенно понимании, которые не нуждаются в бюджетах, которые не нуждаются в киностудиях и так далее. Во-первых, это очень радостно, что они есть. Радостно то, что они independent. Это, надо сказать, для… Я не могу сказать, что это опасная аудитория, но то, что они независимы, они живут своей жизнью, и…
ЛИХАЧЕВА: Они ни у кого ничего не просят – ни разрешения, ни денег, да?
БЫЧКОВ: Да. Это такая реальность сейчас. И хочется…
ЛИХАЧЕВА: Это только россияне?
БЫЧКОВ: Нет, мы не ставим слово «международная», но мы сотрудничаем с большим количеством зарубежных всяких культурных институций, посольств, традиционные на нашем книжном фестивале, и архитектурной биеннале. К сожалению, тут не так много времени, но ничего страшного, я хочу, чтобы это был регулярный проект, как и большинство проектов, которые мы затеваем в ЦДХ, потому что только какая-то периодичность дает возможность рассматривать каждый проект как исследовательский. Сейчас сделали, посмотрели, проанализировали, потом что-то другое. Но это интересно, наблюдать этот проект в развитии. А второй проект…
ЛИХАЧЕВА: Да, подождите, сейчас про второй проект расскажете. Я еще хочу вам вопросик один задать. А вы, когда смотрите на этих людей, которые новое поколение, новых продюсеров, новых художников и не художников, кураторов, может быть, вы для себя что-нибудь новое, интересное поняли про новое поколение, чего вы раньше не знали?
БЫЧКОВ: Во-первых, я понял, что это не треш. Хотя такие опасения у меня были. То есть, это вполне сопоставимые, скажем так, с реальной культурой нашей сегодняшней по знаковости, по интеллектуальному содержанию вещи. Это всегда… Очень часто, скажем так, мягко, интересно. Но то, что я говорил…
ЛИХАЧЕВА: То, что independent, да?
БЫЧКОВ: …Что это люди, которые существуют в своем мире, часто не связанном или вообще никак не связанном с нашим сегодняшним материальным настоящим.
ЛИХАЧЕВА: То есть, еще чуть-чуть, и аутизм некоторый?
БЫЧКОВ: Все к этому идет, на самом деле. Все к этому идет, но это немного и печально, потому что то, что мы сейчас, здесь, наше поколение, то, что мы сейчас здесь, то, что я руковожу Центральным домом художника, а еще кто-то что-то еще делает, кто-то еще что-то делает – мы поколение сейчас. А они – поколение завтра.
ЛИХАЧЕВА: Понятно. И разрыв есть?
БЫЧКОВ: И разрыв есть, да.
ЛИХАЧЕВА: Ладно, спасибо. А про второй проект расскажите, который сейчас готовится?
БЫЧКОВ: Второй проект, если вы спрашивали, любимый проект, ему уже 5 лет. В свое время с ним очень мы носились. Идея Саши Гаврилова, которую мы с ним сначала отложили, а потом как-то так получилось, что удалось…
ЛИХАЧЕВА: Я напомню, Александр Гаврилов раньше долгое время возглавлял «Книжное обозрение», а сейчас он выпускает журнал «Что читать», является так же ресторатором, и у нас в гостях тоже был. Так. Хорошо.
БЫЧКОВ: Книжный фестиваль. В свое время, не помню, то ли он, то ли… так сказать, приехал возбужденный с Эдинбургского фестиваля, и мы все носились с этой идеей, но денег не было. А потом, слава Богу, благодаря приятным людям и в московском правительстве нашлись те, кому это как-то показалось правильным, и мы получили, один из редчайших случаев, когда мы получили эту поддержку, финансовую прежде всего, от Москвы и от федерального агентства по печати. И на эти денежки, плюс еще какие-то небольшие спонсорские мы четыре фестиваля уже провели, и это, конечно, очень интересная штуковина. Как-то первый раз мне тогда удалось буквально построить команду совершенно разных людей, не сотрудников ЦДХ, но и тоже сотрудников наших, по разным направлениям.
Отличие от Эдинбургского фестиваля заключался в том, что это был мультикультурный проект, там как-то все вокруг книжек, но это и музыкальный блок, который Артем Троицкий возглавляет, и кинопрограмма, кинопоказы, Музей кино, Наум Ихильевич Клейман и Максим Павлов. И художественная программа, которую делал Костя Бохоров, а последний раз Андрей Ерофеев, потрясающий совершенно проект сделал в рамках фестиваля, «Литризм». И детская программа как отдельный блок, которую ведет Таня Рябухина. Я очень рад тому, что она у нас работает. То есть, это такая туса, там тысяч 35-40 народу приходит к нам с семьями…
ЛИХАЧЕВА: Скажите, а это делается для того, чтобы привлечь, естественно, больше народу. Вот это означает, что просто книжная выставка или книжный фестиваль, книжная ярмарка уже не работает глобально, что ли? Или как?
БЫЧКОВ: Нет, это просто два разных формата – книжный фестиваль, который в июне…
ЛИХАЧЕВА: То есть, главное – идеи, а не способ привлечения?
БЫЧКОВ: Да, когда мы это затевали, очень хорошо себе понимали, что это абсолютно не коммерческий проект и, может быть, даже и убыточный проект. В этом, кризисном году мне пришлось просто свои деньги заплатить, покрыть часть бюджета, потому что мы не нашли ни спонсоров, и Москва секвестировала все бюджеты, в том числе наш, слава Богу, не прямо совсем в пополам, но урезали. Мы отдавали себе в этом отчет, и самое главное был интерес. То есть, мы все, весь кураторский совет, вся эта толпа очень интересных людей собирались там, просто открыто смотрели, что у нас есть с деньгами, открыто смотрели, есть у нас спонсор, нет, обсуждали рекламу, музыку…
И это один формат, совершенно другой формат – это книжная ярмарка, которая будет в начале декабря. Это более старинный наш проект, тоже очень интересный, тоже нами любимый, но это совершенно, как я говорю, другой формат, там представляются издатели. То есть, на книжном фестивале издатели если участвуют, то они участвуют в тех программах, в тех мероприятиях, не люблю это слово, которые проходят в этих самых шатрах, в этой говорильне. Но к сожалению, «Нон-фикшн», так же, как и «Арт-Москва», это два наших убыточных проекта многолетних. Прямо перед кризисом буквально и тот, и другой вышли в небольшой плюс. Но я совершенно на это не жалуюсь, потому что это действительно самые интересные проекты, самые интеллектуальные…
ЛИХАЧЕВА: Да, если кто не знает – «Нон-фикшн» – это ярмарка, выставка интеллектуальной литературы. И в самом деле, интересный проект.
БЫЧКОВ: Его достоинство, устойчивость этого проекта как раз и заключается в том, что он коммерческий. «Нон-фикшн», как ярмарка, будучи проектом в области книгоиздания, в области книжек, самый устойчивый. Он устойчивый тем, что он существует на свои деньги. Поэтому я, как организатор, могу гарантировать, что сейчас пройдет этот «Нон-фикшн», и в следующем году он пройдет, и через год пройдет обязательно. И те 300 этих «круглых столов», лекций, презентаций, премий, и так далее будут из года в год, потому что…
ЛИХАЧЕВА: Потому что это коммерческий проект, да.
БЫЧКОВ: Потому что это коммерческий проект, который сам себя и содержит.
ЛИХАЧЕВА: Да, если уж не много зарабатывает, то, по крайней мере, сам себя окупает и сам себя содержит, да? Вы сказали, что немного зарабатывают подобного рода выставки, совсем убыточной «Арт-Москва» получилась, не говоря уже про книжный фестиваль а-ля Эдинбург. На чем же вы зарабатываете? Такой вопрос, давайте на этот вопрос вы ответите буквально через одну минуту, у нас сейчас перерыв на рекламу. Я напомню, у нас сегодня в гостях Василий Владимирович Бычков, директор ЦДХ, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров и глава компании «Экспо-Парк».
(Реклама)
ЛИХАЧЕВА: Еще раз здравствуйте. В гостях у нас сегодня Василий Бычков, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и директор ЦДХ. На что живет ЦДХ? Вопрос прозвучал до паузы, ответьте, пожалуйста, за счет каких проектов?
БЫЧКОВ: Как я говорил уже, бюджет Центрального дома художника формируется из тех средств, которые ЦДХ зарабатывает сам. Это, к сожалению, мы вынуждены делать какое-то количество так называемых не профильных выставок, которые вы уже упоминали, не хочу их еще раз упоминать.
ЛИХАЧЕВА: Да, да, всуе.
БЫЧКОВ: Выставка «Недвижимость», выставка «Сувениры», или там…
ЛИХАЧЕВА: «Меха», ППХ, и так далее.
БЫЧКОВ: Выставка новогодней продукции. Это первое, второе – есть программа, и эта программа, компания «Экспо-Парк», которая сформирована специально под это место, то есть, все эти выставки, все без исключения, носят вокруг культуры, искусства… Это и выставка архитектуры и дизайна, это выставка дизайна рекламы, графический дизайн, и «Арт-Москва» та же, антикварные салоны, конечно же.
ЛИХАЧЕВА: Да, который, кстати, недавно прошел, да?
БЫЧКОВ: Да, прошел, кстати, неплохо, и при…
ЛИХАЧЕВА: Честно неплохо?
БЫЧКОВ: Честно.
ЛИХАЧЕВА: По крайней мере, лучше, чем весенний, да, наверное? По моим ощущениям.
БЫЧКОВ: Очень честно и очень неожиданно для нас и для большинства участников. То есть, те участники, которые по понятным причинам из каких-то опасений проигнорировали, не участвовали, потом, я знаю, точно совершенно знаю, это всегда очень известно доподлинно, что жалеют, что не приняли участие.
Потому что было, действительно, много посетителей, новых коллекционеров, происходят какие-то движения на рынке. Если раньше было очень много людей, которые рассматривали приобретение старого искусства исключительно как инвестицию, такие случайные люди, то теперь много появилось тех людей, которые… Цены понизились, безусловно, и тут другие люди, которые действительно реально любят старое искусство и покупают его не только как инвестицию, но и как предмет коллекционирования – их стало больше. В общем, успешно с точки зрения продаж для наших участников. Все довольны, что-то происходит на рынке позитивное.
ЛИХАЧЕВА: Хорошо, продолжаем. То есть, и такие полупрофильные, совсем не профильные и практически профильные выставки спасают ЦДХ, например?
БЫЧКОВ: Очень важна для ЦДХ эта программа профильных так называемых коммерческих выставок. Почему – потому что они надежны. Они из года в год формируют бюджет ЦДХ. То есть, они с одной стороны имиджево правильны для ЦДХ, для этого очага культуры, а с другой стороны, они приносят бюджет и они устойчивы, то есть, они не зависят от каких-то спонсорских вливаний, или совсем немного зависят от этого.
Есть еще художественные выставки. Но, к сожалению, бюджет, формируемый художественными выставками, не очень значительный, потому что здесь мы даем колоссальную скидку художникам и художественным выставкам. Очень редко по каким-то случайным мотивам вдруг у нас проводится какая-нибудь выставка, которая еще дает бюджет какой-то, и плюс к этому является художественной. Это очень редкий случай.
И есть у нас, так исторически сложилось еще с 90-х годов, какой-то пул арендаторов. Это галереи, вообще говоря, это одна из, вторая, можно сказать, по важности функция Центрального дома художника. То есть, это такой галерейный центр. Не всегда эти галереи очень высокого уровня, но есть и очень хорошие галереи, по крайней мере…
ЛИХАЧЕВА: Да, действительно, есть несколько.
БЫЧКОВ: …Тот галерейный центр, который я создавал несколько лет назад – там мы просто отбирали галереи, приглашали именно те галереи, которые нам хотелось бы, чтобы там были. И действительно, сейчас там несколько галерей очень, просто самые лучшие галереи есть. То есть, это галерейный центр, который тоже формирует часть бюджета. И входные билеты, но это, к сожалению, не так много, они у нас не очень дорогие…
ЛИХАЧЕВА: Ну, концерты вечерние достаточно известные, да. Завершая эту тему, хочу про «Арт-Москву» спросить. Есть такое ощущение, что это, наверное, 13-я и последняя выставка. Что-то как-то она так…
БЫЧКОВ: У меня нет такого ощущения, что она последняя.
ЛИХАЧЕВА: Да? Слава Богу, потому что вроде какая-то и пресса не очень хорошая, и по сравнению, скажем, с предыдущими выставками как-то она вяло прошла. Нет, нет у вас такого чувства? Многие художники не стали участвовать, достаточно известные, которые вроде обычно принимали участие…
БЫЧКОВ: Рынок современного искусства просел значительно больше, чем рынок старого искусства, именно в сравнительной характеристике. То есть, по сравнению с тем, как рынок современного искусства, актуального искусства динамично, просто на глазах пух и развивался в докризисное время, по сравнению с этим падение было катастрофическим. Естественно, это не могло не сказаться.
ЛИХАЧЕВА: Да. В кризис востребованы вечные ценности, да, и старое искусство?
БЫЧКОВ: Да, это не могло не сказаться на настроениях, ощущениях, это первое. Второе – то, что вот эта идея, которая нам казалась очень интересной – соединение, параллельное проведение ярмарки «Арт-Москва» параллельно с биеннале Современного искусства… Тут это оказалось…
ЛИХАЧЕВА: Ошибкой, конечно же, мне кажется.
БЫЧКОВ: Не знаю, не знаю, уж прямо ошибкой, но неоднозначное отношение к этому. Потому что на самом деле, с точки зрения людей, интересующихся искусством, особенно зарубежных коллекционеров и специалистов, приехать сюда, на край земли, в общем-то, для них в Москву просто на ярмарку, или приехать на ярмарку, а еще плюс…
ЛИХАЧЕВА: Плюс еще биеннале, да.
БЫЧКОВ: …Плюс еще биеннале, которое в этом году было роскошное, тут масса комплиментов организаторам, Иосифу Бакштейну, естественно. Это, в общем, разница, это резон значительно больший приехать на такой комплексный, с одной стороны. С другой стороны…
ЛИХАЧЕВА: То есть, вы хотели на хвосте биеннале?
БЫЧКОВ: Ну, не в хвосте…
ЛИХАЧЕВА: В хорошем смысле этого слова, что уж тут такого плохого?
БЫЧКОВ: Сделать большое событие.
ЛИХАЧЕВА: Понятно.
БЫЧКОВ: Как, собственно говоря, происходит во многих странах. Так как у нас нет дополнительных бюджетов на «Арт-Москве», у нас нет спонсоров, к сожалению. К сожалению, ситуация в России такова, что, грубо говоря, либо это какие-то бюджетные деньги, либо это жены. Те, кто имеют бюджеты. Таких спонсоров…
ЛИХАЧЕВА: Вы ничья не жена, да, и бюджета у вас нет, наверное.
БЫЧКОВ: Да, я, к сожалению, не жена, и бюджетных денег мы тоже не имеем. Для того, чтобы сделать интересную, обильную программу, параллельную программу «Арт-Москвы» – много лет мы это делали, за свои деньги. То есть, много лет «Арт-Москва» собой заменяла центральную точку в актуальном искусстве, как бы подменяя биеннале, можно сказать. Мы и в начале разговоров о биеннале первая конференция по биеннале прошла в ЦДХ, мы там выступили в качестве спонсоров этой конференции, предоставив зал, и так далее. Собственно говоря, так и рассматривалась трансформация «Арт-Москвы», вернее, ее параллельной, рамочной программы, в такой международный проект.
Но я думаю, что и слава Богу, что биеннале стала, естественно, как такое крупное, самое крупное мероприятие в современном искусстве, стала проходить в отдельном формате. «Арт-Москва» стала просто чистой ярмаркой. Не получился этот коннектинг, в том числе, и наша вина в этом. И современная наша художественная общественность в какой-то степени не оказалась готовой к такой безумно активной этой декаде.
И на фоне этого высочайшего, действительно, прямо без преувеличения уровня искусства, показанного на площадках биеннале, проекты, вещи на «Арт-Москве», просели. То есть, ярмарка побледнела по сравнению с этим биеннале, это ошибка. И к тому же, еще дилеры, галеристы наши московские, как-то у них ноги чуть-чуть разъехались, то есть, они, с одной стороны, на своих площадках должны были показать какие-то блеск-проекты, с другой стороны, что-то выставить на «Арт-Москве». В общем, есть тут свои сложности. Будем думать над этим, тем более, в следующем году биеннале не будет, и тут у нас очень много планов и идей о том, как на новой волне вот этой, послекризисной, я надеюсь, волне как-то формировать другое лицо «Арт-Москвы». Все время нужно думать об изменениях.
ЛИХАЧЕВА: А вам, честно, нравится современное, актуальное искусство? Я понимаю, что, конечно, обобщать очень сложно, что-то, наверное, нравится, что-то нет, но… Представьте, у вас было бы много-много-много свободных денег. Вы бы что стали коллекционировать?
БЫЧКОВ: Я вам могу ответить, как есть. У меня денег-то нет на старое искусство, я имею в виду живопись и графику, а на современное до последнего времени хватает. Поэтому дома, например, у меня только произведения современных наших и иностранных художников. И я как-то воспринимаю только это. Естественно, конечно, когда мы…
ЛИХАЧЕВА: Айвазовского вы не коллекционируете, да, с Шишкиным?
БЫЧКОВ: Нет, естественно, когда мы с семьей ходим по музеям, я внимательно слушаю экскурсоводов или пытаюсь что-то сам рассказывать о том, почему так построена экспозиция эта прекрасная, и т.д., но, уже много лет работая с современным искусством в качестве хотя бы даже организатора, я понял, что это совершенно другое, и та энергетика, которая в этом есть, именно она собирает те толпы, без преувеличения, просто гигантские толпы очень состоятельных парижан и гостей города Парижа на выставку перед Гран-Пале. Да, конечно, организаторам и всем вместе удается создать такой very snobbish, как они говорят, сто раз повторяют, имидж этих мероприятий. Но не только это, конечно. Именно та энергетика, которая есть в этих работах, та неоднозначность, как иногда в простых и очень милых реалистических картинках, но это сложность, тот…
ЛИХАЧЕВА: Многослойность какая-то, да?
БЫЧКОВ: Да, вот этот бэкграунд современной жизни, который здесь, за окном, притягивает этих любителей и покупателей современного…
ЛИХАЧЕВА: Попсовый можно такой вопрос? У вас на сегодняшний день какая любимая картина? Или не знаю, может быть, объект. Который дома у вас висит. Перед каким объектом или картиной вы проводите сейчас большее количество времени, нежели перед другими? Любуетесь, не знаю, заряжаетесь как-то от этого, энергетику вот эту ловите?
БЫЧКОВ: «Беременная с бульдогом» Олега Кулика. Красная аверированная фотография. Как-то в последнее время любимая.
ЛИХАЧЕВА: А вы на охоту когда последний раз ходили? Вы же охотник заядлый.
БЫЧКОВ: Вот видите?
ЛИХАЧЕВА: Я вижу. А я думаю, что это у вас такое, бандитская пуля, что ли?
БЫЧКОВ: Называется «метка дурака», слишком близко к оптическому прицелу.
ЛИХАЧЕВА: Вы на кого ходите?
БЫЧКОВ: Это была охота на лося. Извините…
ЛИХАЧЕВА: Перед «Гринпис» извиняюсь?
БЫЧКОВ: Но должен сказать, что если об этом рассуждать, то все не так просто. Поголовье животных только возрастает в тех регионах, где хорошо развита охота. Как это ни парадоксально.
ЛИХАЧЕВА: Это как так получается?
БЫЧКОВ: А потому что присутствие человека, историческое присутствие человека давно уже учтено в природе, и не случайно существуют все эти охотохозяйства, им надо на что-то существовать, надо на что-то жить, регулировать поголовья скота… То есть, не скота, животных. Они все это там рассчитывают. Я должен сказать такой пример. Например, в той области, где мы охотимся, прошлой весной было выдано 25 лицензий на глухаря. Это потрясающе музыкальная охота. Но было реализовано, в том числе, и моя, было реализовано всего четыре. Понимаете, 20, то есть, они же рассчитывают все эти, выходишь на ток, там 25 глухарей, это такое.
ЛИХАЧЕВА: А что вы от этого ловите?
БЫЧКОВ: Ой, это прямо отдельная тема. Кстати говоря, на книжном фестивале у нас был замечательный финский, забыл, как его фамилия, финский писатель, который просто поэт охоты, и с ним Боря Куприянов…
ЛИХАЧЕВА: Да подождите вы про писателя, вы мне про себя скажите. Вы зачем туда ходите, для чего? Чтобы испытать что?
БЫЧКОВ: Это и адреналин, конечно, это и потрясающая совершенно природа, в которую вот так просто… Конечно, можно пойти просто в лес и ходить, даже, может быть…
ЛИХАЧЕВА: Да, многие ходят грибы, не знаю, собирают, ягоды.
БЫЧКОВ: Но пойти, например, в три часа ночи, когда еще кромешная тьма, и с каждым шагом ты просто видишь, как природа просто начинает там жить, вот это все ощутить – просто так, все-таки, вы не пойдете, для этого нужен какой-то повод, причем регулярный. Причем на разные охоты – это разные места, это разные… На утку – это на закате где-то там ты сидишь в шалашике, на берегу озера, на глухаря – это ночью, по току, посуху, по веточкам, ты не хрустишь. На загон – это ты стоишь, и выпиваешь тоже иногда со своими лучшими друзьями. В общем, здесь огромный комплекс всяких ощущений, чувств. Я уже без этого не могу.
ЛИХАЧЕВА: А ваши дочери как-то связаны с искусством?
БЫЧКОВ: Старшая закончила архитектурный в свое время, увлекается фотографией, и сейчас они с мужем, Антоном Кочуркиным и с Колей Полисским организаторы вот этой «АрхСтояние» в Калужской области уже много лет. Две средние, двойняшки, поступили в архитектурный, учатся сейчас на третьем курсе. А две младшие – они еще, думаем что-то такое про них.
ЛИХАЧЕВА: Короче, три уже связаны с профессией папы. Вы же сами по образованию архитектор же?
БЫЧКОВ: Архитектор, да. Но я думаю, что вряд ли эта архитектурная линия уже продолжится, уже как-то, наверное, что-то будет другое.
ЛИХАЧЕВА: Приходите к нам как-нибудь еще. Прямо жалко вас отпускать, но время программы все уже, подошло к концу. У меня еще огромное количество вопросов, которые я бы вам хотела задать. Хочу пожелать, что если и будет какая-то реконструкция ЦДХ – пусть она в какой-то хотя бы степени пойдет на пользу и самого ЦДХ, и вам тоже.
БЫЧКОВ: Спасибо большое.
ЛИХАЧЕВА: Спасибо вам большое за то, что вы к нам сегодня пришли. У нас сегодня в гостях был Василий Владимирович Бычков, директор ЦДХ, президент международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и организатор выставки «Нон-фикшн». Спасибо большое, это была программа «Они сделали это!» Эту программу помогали делать продюсеры Ирина Колоскова, Элина Буцкая, корреспондент Валентина Васильева. За пультом сегодня был Евгений Лабыч. С вами была Елена Лихачева, я прощаюсь с вами до завтра, счастливо.
ЛИХАЧЕВА: 9.07 в столице. Доброе утро на «Финам FM«! Меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте!
Аббревиатура ЦДХ в Москве никогда не была безвестной, но последнее время, благодаря скандалу, разгоревшемуся вокруг Центрального дома художника, эту аббревиатуру теперь знают все, любой и каждый. К сожалению. С нашим сегодняшним гостем мы будем говорить не только о ЦДХ, потому что он совмещает несколько должностей. Он, во-первых, директор ЦДХ, но, во-вторых, он президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров; он так же является главой компании «Экспо-Парк», он организатор будущей выставки «Нон-фикшн». У нас сегодня в гостях человек весьма известный не только в определенных кругах, но и вполне широких общественных кругах, Василий Бычков. Доброе утро.
БЫЧКОВ: Доброе утро.
ЛИХАЧЕВА: Василий Владимирович, давайте послушаем сначала рубрику «Статус», потом начнем.
СТАТУС: Василий Бычков. Директор Центрального дома художника, основатель и генеральный директор компании «Экспо-Парк», автор и инициатор выставочных проектов «Арт-Москва», Российский антикварный салон, «Нон-фикшн». 51 год. Женат. Пятеро дочерей, двое внуков.
КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ: Окончил Московский архитектурный институт. С 84-го года работал архитектором-проектировщиком международных выставок Торгово-промышленной палаты. С 94-го – основатель и генеральный директор компании «Экспо-Парк», автор и инициатор ведущих культурно-просветительских выставочных проектов. 7 лет является директором Центрального дома художников. Президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров. Ввел первую в Москве премию в области современного искусства «Черный квадрат». Увлекается охотой, коллекционирует антиквариат, много времени уделил перестройке фамильного дома.
ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Спасибо, что вы к нам сегодня пришли. Итак, если выстроить, попытаться выстроить систему ваших приоритетов. Из тех постов, которые я перечислила, самый важный для вас – это какой?
БЫЧКОВ: Самый важный – это директор Центрального дома художника.
ЛИХАЧЕВА: Как директор Центрального дома художника, расскажите уже из первых рук, из первых уст, что вообще происходит в Центральном доме художника и с прилегающей территорией?
БЫЧКОВ: Вы имеете в виду…
ЛИХАЧЕВА: Да, я имею в виду…
БЫЧКОВ: …Эту историю…
ЛИХАЧЕВА: Да, с реконструкцией, со сносом, и вообще данные разные, и так толком не понятно, что же.
БЫЧКОВ: Сейчас ничего не происходит, насколько мне известно, проект положили на полку, насколько – временно или навсегда, не понятно. После того, как в феврале прошлого года прошли публичные слушания по проекту, который был сделан Институтом генерального плана по заказу Москомархитектуры, все замерло. Замерло ли это в связи с возмущением общественности, или в связи с разразившимся мировым кризисом, или и то, и другое – нам неизвестно, но факт есть…
ЛИХАЧЕВА: Подождите, в одном из ваших интервью я прочитала, это прямо цитата: «Уверен, что, если бы не экономический кризис, инвесторам удалось бы продавить тот самый проект, против которого возмущалась московская общественность». То есть, вы сейчас поменяли свое мнение?
БЫЧКОВ: Нет, нет…
ЛИХАЧЕВА: Или вы до сих пор уверены, что, в общем-то, самая главная причина, по которой не происходит сейчас снос и реконструкция ЦДХ – это просто отсутствие денег у инвесторов, и это временное явление?
БЫЧКОВ: Я продолжаю так утверждать, потому что все эти публичные слушания, все эти вопли пришедшей в ужас общественности, наверное, дошли до властей, но, тем не менее, они не имеют никакого решающего значения. Будем надеяться, мы будем льстить себя надеждой, что они были не бессмысленны, эти протесты. Но по законодательству, по градостроительному кодексу, в том числе, и Москвы, публичные слушания носят рекомендательный характер. И комиссия, которая рассматривает эти все предложения жителей, живущих на этой территории, то есть, участников этих слушаний, в соответствии с пунктом 69.5 может рекомендовать или не рекомендовать прислушиваться к этим возражениям или каким-то рекомендациям.
ЛИХАЧЕВА: Но Кузьмин, наш главный архитектор Москвы, говорил, обиделся, что вы так сказал – мол, не учитывали общественность, а просто денег нет. Обиделся и сказал, что нет, как раз мы учли, и поэтому и этажность будет другая, если этот проект все-таки состоится этого нового здания, и оно…
БЫЧКОВ: Да, я не стал это, он так высказался на публичных слушаниях по процедуре публичных слушаний, которые буквально на прошлой неделе прошли в Общественной палате. Но я не стал вступать в полемику с Александром Викторовичем, хотя мог бы возразить ему, что на самом деле, его вот это высказывание о том, что этажность-то понижена, как раз и дезавуирует всю эту историю. Потому что, на самом деле, речь на публичных слушаниях по территории Крымского вала шла не о понижении или повышении этажности, а о принципиальной невозможности изменения функции этого места с парковой зоны, зоны искусства на зону офисного или жилищного строительства.
ЛИХАЧЕВА: Подождите, но ведь чиновники говорят, что не волнуйтесь, дорогая общественность, вы не волнуйтесь, мы ничего там такого ужасного не сделаем. У нас там будет минимум офисов, и все будет под культуру, все будет хорошо. Вы как на эти уверения, заверения реагируете?
БЫЧКОВ: Просто как может быть офисы и апартаменты под культуру? Говорится о том, что вот, это будут апартаменты для художников, или какие-то мастерские художников, такое тоже звучало. Но хотел бы я посмотреть на тех художников, которые…
ЛИХАЧЕВА: Как-то смешно, правда?
БЫЧКОВ: …Будут приобретать там апартаменты…
ЛИХАЧЕВА: Церетели.
БЫЧКОВ: …По 30 тысяч евро за метр квадратный. Это все, по-моему, такая придуманная история. Мало того, вообще единственным легитимным для общественности поводом для изготовления этого проекта, уже под конец его реализации, его представления общественности выдвигалось то, что вот, нужно, необходимо сейчас почему-то прямо именно, нужно обязательно строить новое здание Третьяковской галереи. То есть, 30 лет…
ЛИХАЧЕВА: Как-то обходили, да?
БЫЧКОВ: …Про это никто не думал, и тут вдруг надо обязательно, необходимо для общества строительство новой Третьяковской галереи. Но денег на это нет у государства, причем это все говорилось до кризиса. Денег на это нет, поэтому нужно…
ЛИХАЧЕВА: А вот есть инвестор, который…
БЫЧКОВ: …Нужно привлечь инвестора, который снесет старое здание ЦДХ и Третьяковской галереи – мы тут оставим в скобках вопрос о том, что это вообще памятник архитектуры 60-х годов. Так вот, нужно его снести для того, предоставить возможность инвестору компенсировать на строительство новой Третьяковской галереи. Тогда денег не было. Этим летом, например, выясняется, что деньги есть, например, на строительство Музея современного искусства в Зоологическом переулке.
ЛИХАЧЕВА: У государства.
БЫЧКОВ: Да, у государства есть деньги, была коллегия министерства культуры, на которой я присутствовал, где было принято решение о выделении очень крупных сумм денег на строительство Музея современного искусства. Это было уже после кризиса. То есть, на строительство новой Третьяковской галереи денег нет, хотя на самом деле Музей современного искусства, по-хорошему, нужно было бы делать в новой Третьяковке, как-то ее, действительно, развивать, реконструировать и так далее.
ЛИХАЧЕВА: Да. Логично, по крайней мере, да.
БЫЧКОВ: А на строительство Музея современного искусства в Зоологическом переулке, где можно поставить полторы машины, на самом деле, и первые лица государства, которые должны были бы открывать престижные выставки в таком новом, тем более, Музее современного искусства, единственном в России, просто туда не подъедут никогда в жизни.
ЛИХАЧЕВА: Пешком дойдут. Им там рядышком.
БЫЧКОВ: Да, не говоря о том, что странно как-то строить такое знаковое учреждение, сооружение в таком месте. Хотя я думаю, что музеев может быть много в такой огромной стране, как наша, где практически ничего нет или очень мало в области культуры, конечно, могут быть разные инициативы, разные институции. Но если это просто сопоставлять с нашей ситуацией, то это выглядит курьезом, на мой взгляд.
ЛИХАЧЕВА: Так все-таки, как, вы думаете, дальше будет развиваться ситуация? Сейчас подождут, пока страсти улягутся, и сделают все равно, что хотят сделать? Вот так?
БЫЧКОВ: Мой прогноз – да.
ЛИХАЧЕВА: Да? Прервемся на полторы минуты. Продолжим эту тему и не только эту тему с Василием Владимировичем Бычковым, который является на данный момент директором ЦДХ. Он так же является президентом Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров и главой компании «Экспо-Парк», а так же организатором будущей выставки, которая состоится в первую неделю декабря, будущей выставки под названием «Нон-фикшн». Через полторы минуты мы вернемся.
(Реклама)
ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Еще раз представлю нашего сегодняшнего гостя. У нас сегодня в гостях директор ЦДХ Василий Бычков. Вы до паузы озвучили ваше мнение о том, что реконструкция ЦДХ – это вопрос времени, и очень скоро вся прилегающая территория может перестать быть культурным центром в Москве. Если начнется что-либо, то, видимо, это будет означать конец этой территории, как культурного центра, и конец ЦДХ…
БЫЧКОВ: Нет, не совсем так. По этому проекту предполагается строительство нового здания Третьяковской галереи, нового здания Центрального дома художника, прямо на линии Садового кольца, но в виде такого дорогостоящего забора из Третьяковки и ЦДХ для того, чтобы отгородить от шумной магистрали такой оазис…
ЛИХАЧЕВА: Оазис для апартаментов,
БЫЧКОВ: Да, такую территорию.
ЛИХАЧЕВА: Апартаментов для художников.
БЫЧКОВ: Вот. Но тем не менее, по проекту справедливость должна быть таким образом… Учтены требования Третьяковской галереи, ЦДХ, это должны быть отдельные здания, в полтора раза больше, в полтора раза лучше. И к тому же, это должно разрешить вот эту неясность и то, что не устраивает Третьяковскую галерею – что ЦДХ путают с Третьяковкой и им это мешает. Это действительно так, это историческое соединение двух культурных учреждений в одном здании, в котором я, например, не вижу ничего страшного, но для Третьяковской галереи это неудобно. Наверное, их можно понять.
ЛИХАЧЕВА: То есть, некоторые плюсы все-таки есть в этом проекте?
БЫЧКОВ: Центральный дом художника – это не филиал Третьяковской галереи, хотя весь этот дом называется Центральный дом художника, потому что он обращен сюда и все видят ЦДХ. Вот эта путаница в дальнейшем должна как-то быть разрешена таким образом. Моя позиция, которую я всегда высказывал руководству Третьяковской галереи и всегда об этом говорил, что можно попробовать, наоборот, как-то соединить эти два культурных учреждения, открыть двери. Вот есть постоянная экспозиция, вот есть временные экспозиции, которые проходят и в Третьяковской галерее, и в основном, конечно, в ЦДХ. То есть, мы не музей, а Третьяковка – музей. Но есть сложности, конечно, и с точки зрения… Сложности с точки зрения сохранности, я думаю, что это технические сложности, они преодолимы, но сложности имиджевые, например, у нас…
ЛИХАЧЕВА: Да, конечно, два сильнейших бренда, ЦДХ и Третьяковка.
БЫЧКОВ: Что беспокоит Третьяковку, и с этим я тоже согласен – что ЦДХ, который вынужден зарабатывать, не будучи бюджетной организацией, в отличие от Третьяковской галереи, вынужден зарабатывать сам. То есть, никаких внешних поступлений в Центральный дом художника нет. Вынужден зарабатывать сам, проводит разные коммерческие выставки. В том числе и не очень, скажем так, украшающие лицо…
ЛИХАЧЕВА: Скажем так, не профильные. Например, выставка мехов, допустим.
БЫЧКОВ: Да. Это сложилось исторически, еще до моего прихода, там проводятся эти… Мечтал я от них избавиться, и вот уже прямо были мы готовы…
ЛИХАЧЕВА: Но на какое-то время как-то даже избавились, на короткое.
БЫЧКОВ: Были мы готовы прямо перед самым кризисом расстаться с этими организаторами. Но кризис, к сожалению…
ЛИХАЧЕВА: Внес свои коррективы.
БЫЧКОВ: …Внес свои коррективы, продолжаем мы ради того, чтобы просто иметь возможность предоставлять те же самые площади с огромными скидками для художественных выставок. То есть, художественные выставки, которые проходят в ЦДХ, проходят при стопроцентной… То есть, пятидесятипроцентной поддержке Международной конфедерации союзов художников. То есть, то, что художественные выставки вынуждены оплачивать аренду, что тоже, в общем, само по себе не здорово, это такое изобретение начала 90-х годов, которое, с одной стороны, позволило выжить в те непростые годы, а с другой стороны, не позволяет нам проводить такую полноценную, полномасштабную свою какую-то художественную политику. Мы вынуждены по-прежнему…
ЛИХАЧЕВА: То есть, художник для того, чтобы выставить свои работы, должен заплатить за свой собственный стенд…
БЫЧКОВ: Да, 50% того, что на самом деле эта площадь стоит. Естественно, не все художники, тем более, именитые художники идут на эти условия. То есть, у нас есть какой-то контингент желающих выставиться в Центральном доме художника, он плавающий, но мы не можем, например, обратиться к кому-то, к кому мы хотим, чтобы он выставлялся у нас, и сказать: «Но при этом вы заплатите еще. 50%, но все-таки заплатите». Это смешно. Поэтому мы ищем спонсоров, мы находим свои ресурсы, самое главное. И последние годы у нас стало получаться как-то аккумулировать, с разрешения конфедерации, которая владеет этим домом, аккумулировать какие-то средства, и свои, и спонсорские…
ЛИХАЧЕВА: Напомните для тех, кто, может быть, не совсем с начала слушал – конфедерация кого?
БЫЧКОВ: Это не та конфедерация антикваров и арт-дилеров…
ЛИХАЧЕВА: Да, я знаю, поэтому переспрашиваю, а то сейчас перепутают.
БЫЧКОВ: Это Конфедерация союзов художников, это правопреемница Союза художников СССР, который прекратил свое существование в самом начале 90-х годов, которая объединяет союзы художников прилегающих стран, бывших республик Советского Союза. Вот эта конфедерация союзов художников владеет, как общественная организация, объединяющая в своем составе больше 30 тысяч членов этих союзов художников. Вот я, как член Союза художников, будучи членом МОСХ, имею там, как я подсчитал, 0,7 квадратных метра, как раз под своим стулом, в собственности.
ЛИХАЧЕВА: Пайщик такой тоже. Так, понятно.
БЫЧКОВ: Вот эта конфедерация владеет Центральным домом художника, и субсидирует проведение художественных выставок в Центральном доме художника.
ЛИХАЧЕВА: Знаете, мы обязательно после кратких новостей о выставках, которые проводились, проводятся, и будут проводиться в Центральном доме художника. Но завершая тему вот этой реконструкции, я все-таки понять не могу: вы резко против проекта, о котором мы с вами сегодня говорили? То есть, в принципе, два отдельных здания на красной линии Садового кольца, дальше – апартаменты. Но есть же какие-то плюсы, вы сейчас говорите. В принципе, будет отдельно ЦДХ большое здание, отдельно здание для филиала Третьяковской галереи, современного искусства. Но не будет только парка. А в принципе, все остальное будет более-менее неплохо. Я просто понять ваше отношение не могу: оно резко негативное, или оно какое? Оно двойственное?
БЫЧКОВ: Вы знаете, я, на самом деле, как директор Центрального дома художника, не могу высказывать, именно поэтому у вас такое впечатление. Не могу высказывать свою позицию, потому что Международная конфедерация союзов художников, о которой я только что говорил, согласилась с этим проектом, об этом подписан документ. И я, как должностное лицо, свою позицию, как должностного лица, не могу высказывать. Я просто вам излагаю факты, а моя позиция, как человека и парохода, известна до Нового года прошлого.
ЛИХАЧЕВА: То есть, вы, в общем-то, против. Хорошо, давайте прервемся мы сейчас на краткие новости и продолжим разговор с нашим сегодняшним гостем, который является директором ЦДХ, он так же является президентом Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров. Василий Бычков так же глава компании «Экспо-Парк» и организатор выставки «Нон-фикшн», которая пройдет в первую неделю декабря. Через три минуты снова будем в эфире «Финам FM«.
(Новости)
ЛИХАЧЕВА: И еще раз здравствуйте. Еще раз представлю нашего сегодняшнего гостя. У нас сегодня в гостях организатор выставки «Нон-фикшн», президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и директор ЦДХ Василий Владимирович Бычков. Еще раз спасибо, что вы к нам сегодня пришли, еще раз доброе утро.
БЫЧКОВ: Доброе утро.
ЛИХАЧЕВА: Расскажите, пожалуйста. Из всех проектов, которые вы организовали с приходом вашим в ЦДХ, ваш любимый какой? Их было достаточно много, они были связаны и с искусством, и с книгами. И были какие-то непрофильные, не совсем профильные, но тоже интересные проекты. Но ваш самый любимый, детище, которое тяжело далось, но оно получилось – это какое?
БЫЧКОВ: Детище сейчас рождается самое любимое, но еще не родилось. Оно прямо буквально на глазах, год мы этим занимаемся. Мы сейчас делаем под условным названием «Молодежный фестиваль» фестиваль новой культуры «Интерфейс», который, мы очень надеемся, что он состоится в январе, 22-25 января в ЦДХ. Это очень интересный проект, который объединяет в себе такие разные направления, даже не столько… Культуру в таком очень широком смысле. То, что происходит сейчас не в киностудиях, не в продюсерских центрах, а то, что происходит буквально на улице в руках человека, держащего iPhone какой-нибудь, а это очень много, как выяснилось. То есть, очень хочется понять это, показать, как-то материализовать в пространстве, хотя бы в течение 3 дней.
ЛИХАЧЕВА: Насколько я понимаю, тут уже речь идет не сколько об искусстве, сколько о человеке и желании понять современного человека и современный окружающий мир.
БЫЧКОВ: Да.
ЛИХАЧЕВА: То есть, современные художники просто озабочены тем, что они хотят просто расшифровать окружающую действительность, коды, которые вокруг нас существуют, архетипы какие-то новые.
БЫЧКОВ: Даже в меньшей степени художники, а просто люди.
ЛИХАЧЕВА: Да, да.
БЫЧКОВ: Искусство – да, будучи таким инструментом, очень часто, этого познания, извините, окружающего мира, и проекции себя в этот мир, оно там тоже есть. То есть, у нас будет такой блок, посвященный изобразительным новым технологиям в изобразительном искусстве. Будет, естественно, много музыки, будет кино, будет спорт, будет еда, будет дизайн, будут книжки. То, что может быть каким-то образом визуализировано, то, что сейчас занимает мозги, в основном, нового поколения, мы пытаемся через новые технологии объединить в таком проекте. То есть, не претендуя на просто исчерпывающую картину…
ЛИХАЧЕВА: Да, на такой портрет нынешнего поколения, да?
БЫЧКОВ: Не претендуя на энциклопедию, мы хотим просто фрагментарно нащупать это, и потом каким-то образом проанализировать, то есть, понять, что это такое, имеет ли смысл, вообще не треш ли все это, а то, что я вижу через наш, не знаю, как его назвать, оргкомитет или кураторский совет уже прошло, наверное, за этот год человек 50 каких-то совершенно новых людей. Во-первых, это мне показывает, что они есть, есть эти новые кураторы, есть эти новые продюсеры, в новом совершенно понимании, которые не нуждаются в бюджетах, которые не нуждаются в киностудиях и так далее. Во-первых, это очень радостно, что они есть. Радостно то, что они independent. Это, надо сказать, для… Я не могу сказать, что это опасная аудитория, но то, что они независимы, они живут своей жизнью, и…
ЛИХАЧЕВА: Они ни у кого ничего не просят – ни разрешения, ни денег, да?
БЫЧКОВ: Да. Это такая реальность сейчас. И хочется…
ЛИХАЧЕВА: Это только россияне?
БЫЧКОВ: Нет, мы не ставим слово «международная», но мы сотрудничаем с большим количеством зарубежных всяких культурных институций, посольств, традиционные на нашем книжном фестивале, и архитектурной биеннале. К сожалению, тут не так много времени, но ничего страшного, я хочу, чтобы это был регулярный проект, как и большинство проектов, которые мы затеваем в ЦДХ, потому что только какая-то периодичность дает возможность рассматривать каждый проект как исследовательский. Сейчас сделали, посмотрели, проанализировали, потом что-то другое. Но это интересно, наблюдать этот проект в развитии. А второй проект…
ЛИХАЧЕВА: Да, подождите, сейчас про второй проект расскажете. Я еще хочу вам вопросик один задать. А вы, когда смотрите на этих людей, которые новое поколение, новых продюсеров, новых художников и не художников, кураторов, может быть, вы для себя что-нибудь новое, интересное поняли про новое поколение, чего вы раньше не знали?
БЫЧКОВ: Во-первых, я понял, что это не треш. Хотя такие опасения у меня были. То есть, это вполне сопоставимые, скажем так, с реальной культурой нашей сегодняшней по знаковости, по интеллектуальному содержанию вещи. Это всегда… Очень часто, скажем так, мягко, интересно. Но то, что я говорил…
ЛИХАЧЕВА: То, что independent, да?
БЫЧКОВ: …Что это люди, которые существуют в своем мире, часто не связанном или вообще никак не связанном с нашим сегодняшним материальным настоящим.
ЛИХАЧЕВА: То есть, еще чуть-чуть, и аутизм некоторый?
БЫЧКОВ: Все к этому идет, на самом деле. Все к этому идет, но это немного и печально, потому что то, что мы сейчас, здесь, наше поколение, то, что мы сейчас здесь, то, что я руковожу Центральным домом художника, а еще кто-то что-то еще делает, кто-то еще что-то делает – мы поколение сейчас. А они – поколение завтра.
ЛИХАЧЕВА: Понятно. И разрыв есть?
БЫЧКОВ: И разрыв есть, да.
ЛИХАЧЕВА: Ладно, спасибо. А про второй проект расскажите, который сейчас готовится?
БЫЧКОВ: Второй проект, если вы спрашивали, любимый проект, ему уже 5 лет. В свое время с ним очень мы носились. Идея Саши Гаврилова, которую мы с ним сначала отложили, а потом как-то так получилось, что удалось…
ЛИХАЧЕВА: Я напомню, Александр Гаврилов раньше долгое время возглавлял «Книжное обозрение», а сейчас он выпускает журнал «Что читать», является так же ресторатором, и у нас в гостях тоже был. Так. Хорошо.
БЫЧКОВ: Книжный фестиваль. В свое время, не помню, то ли он, то ли… так сказать, приехал возбужденный с Эдинбургского фестиваля, и мы все носились с этой идеей, но денег не было. А потом, слава Богу, благодаря приятным людям и в московском правительстве нашлись те, кому это как-то показалось правильным, и мы получили, один из редчайших случаев, когда мы получили эту поддержку, финансовую прежде всего, от Москвы и от федерального агентства по печати. И на эти денежки, плюс еще какие-то небольшие спонсорские мы четыре фестиваля уже провели, и это, конечно, очень интересная штуковина. Как-то первый раз мне тогда удалось буквально построить команду совершенно разных людей, не сотрудников ЦДХ, но и тоже сотрудников наших, по разным направлениям.
Отличие от Эдинбургского фестиваля заключался в том, что это был мультикультурный проект, там как-то все вокруг книжек, но это и музыкальный блок, который Артем Троицкий возглавляет, и кинопрограмма, кинопоказы, Музей кино, Наум Ихильевич Клейман и Максим Павлов. И художественная программа, которую делал Костя Бохоров, а последний раз Андрей Ерофеев, потрясающий совершенно проект сделал в рамках фестиваля, «Литризм». И детская программа как отдельный блок, которую ведет Таня Рябухина. Я очень рад тому, что она у нас работает. То есть, это такая туса, там тысяч 35-40 народу приходит к нам с семьями…
ЛИХАЧЕВА: Скажите, а это делается для того, чтобы привлечь, естественно, больше народу. Вот это означает, что просто книжная выставка или книжный фестиваль, книжная ярмарка уже не работает глобально, что ли? Или как?
БЫЧКОВ: Нет, это просто два разных формата – книжный фестиваль, который в июне…
ЛИХАЧЕВА: То есть, главное – идеи, а не способ привлечения?
БЫЧКОВ: Да, когда мы это затевали, очень хорошо себе понимали, что это абсолютно не коммерческий проект и, может быть, даже и убыточный проект. В этом, кризисном году мне пришлось просто свои деньги заплатить, покрыть часть бюджета, потому что мы не нашли ни спонсоров, и Москва секвестировала все бюджеты, в том числе наш, слава Богу, не прямо совсем в пополам, но урезали. Мы отдавали себе в этом отчет, и самое главное был интерес. То есть, мы все, весь кураторский совет, вся эта толпа очень интересных людей собирались там, просто открыто смотрели, что у нас есть с деньгами, открыто смотрели, есть у нас спонсор, нет, обсуждали рекламу, музыку…
И это один формат, совершенно другой формат – это книжная ярмарка, которая будет в начале декабря. Это более старинный наш проект, тоже очень интересный, тоже нами любимый, но это совершенно, как я говорю, другой формат, там представляются издатели. То есть, на книжном фестивале издатели если участвуют, то они участвуют в тех программах, в тех мероприятиях, не люблю это слово, которые проходят в этих самых шатрах, в этой говорильне. Но к сожалению, «Нон-фикшн», так же, как и «Арт-Москва», это два наших убыточных проекта многолетних. Прямо перед кризисом буквально и тот, и другой вышли в небольшой плюс. Но я совершенно на это не жалуюсь, потому что это действительно самые интересные проекты, самые интеллектуальные…
ЛИХАЧЕВА: Да, если кто не знает – «Нон-фикшн» – это ярмарка, выставка интеллектуальной литературы. И в самом деле, интересный проект.
БЫЧКОВ: Его достоинство, устойчивость этого проекта как раз и заключается в том, что он коммерческий. «Нон-фикшн», как ярмарка, будучи проектом в области книгоиздания, в области книжек, самый устойчивый. Он устойчивый тем, что он существует на свои деньги. Поэтому я, как организатор, могу гарантировать, что сейчас пройдет этот «Нон-фикшн», и в следующем году он пройдет, и через год пройдет обязательно. И те 300 этих «круглых столов», лекций, презентаций, премий, и так далее будут из года в год, потому что…
ЛИХАЧЕВА: Потому что это коммерческий проект, да.
БЫЧКОВ: Потому что это коммерческий проект, который сам себя и содержит.
ЛИХАЧЕВА: Да, если уж не много зарабатывает, то, по крайней мере, сам себя окупает и сам себя содержит, да? Вы сказали, что немного зарабатывают подобного рода выставки, совсем убыточной «Арт-Москва» получилась, не говоря уже про книжный фестиваль а-ля Эдинбург. На чем же вы зарабатываете? Такой вопрос, давайте на этот вопрос вы ответите буквально через одну минуту, у нас сейчас перерыв на рекламу. Я напомню, у нас сегодня в гостях Василий Владимирович Бычков, директор ЦДХ, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров и глава компании «Экспо-Парк».
(Реклама)
ЛИХАЧЕВА: Еще раз здравствуйте. В гостях у нас сегодня Василий Бычков, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и директор ЦДХ. На что живет ЦДХ? Вопрос прозвучал до паузы, ответьте, пожалуйста, за счет каких проектов?
БЫЧКОВ: Как я говорил уже, бюджет Центрального дома художника формируется из тех средств, которые ЦДХ зарабатывает сам. Это, к сожалению, мы вынуждены делать какое-то количество так называемых не профильных выставок, которые вы уже упоминали, не хочу их еще раз упоминать.
ЛИХАЧЕВА: Да, да, всуе.
БЫЧКОВ: Выставка «Недвижимость», выставка «Сувениры», или там…
ЛИХАЧЕВА: «Меха», ППХ, и так далее.
БЫЧКОВ: Выставка новогодней продукции. Это первое, второе – есть программа, и эта программа, компания «Экспо-Парк», которая сформирована специально под это место, то есть, все эти выставки, все без исключения, носят вокруг культуры, искусства… Это и выставка архитектуры и дизайна, это выставка дизайна рекламы, графический дизайн, и «Арт-Москва» та же, антикварные салоны, конечно же.
ЛИХАЧЕВА: Да, который, кстати, недавно прошел, да?
БЫЧКОВ: Да, прошел, кстати, неплохо, и при…
ЛИХАЧЕВА: Честно неплохо?
БЫЧКОВ: Честно.
ЛИХАЧЕВА: По крайней мере, лучше, чем весенний, да, наверное? По моим ощущениям.
БЫЧКОВ: Очень честно и очень неожиданно для нас и для большинства участников. То есть, те участники, которые по понятным причинам из каких-то опасений проигнорировали, не участвовали, потом, я знаю, точно совершенно знаю, это всегда очень известно доподлинно, что жалеют, что не приняли участие.
Потому что было, действительно, много посетителей, новых коллекционеров, происходят какие-то движения на рынке. Если раньше было очень много людей, которые рассматривали приобретение старого искусства исключительно как инвестицию, такие случайные люди, то теперь много появилось тех людей, которые… Цены понизились, безусловно, и тут другие люди, которые действительно реально любят старое искусство и покупают его не только как инвестицию, но и как предмет коллекционирования – их стало больше. В общем, успешно с точки зрения продаж для наших участников. Все довольны, что-то происходит на рынке позитивное.
ЛИХАЧЕВА: Хорошо, продолжаем. То есть, и такие полупрофильные, совсем не профильные и практически профильные выставки спасают ЦДХ, например?
БЫЧКОВ: Очень важна для ЦДХ эта программа профильных так называемых коммерческих выставок. Почему – потому что они надежны. Они из года в год формируют бюджет ЦДХ. То есть, они с одной стороны имиджево правильны для ЦДХ, для этого очага культуры, а с другой стороны, они приносят бюджет и они устойчивы, то есть, они не зависят от каких-то спонсорских вливаний, или совсем немного зависят от этого.
Есть еще художественные выставки. Но, к сожалению, бюджет, формируемый художественными выставками, не очень значительный, потому что здесь мы даем колоссальную скидку художникам и художественным выставкам. Очень редко по каким-то случайным мотивам вдруг у нас проводится какая-нибудь выставка, которая еще дает бюджет какой-то, и плюс к этому является художественной. Это очень редкий случай.
И есть у нас, так исторически сложилось еще с 90-х годов, какой-то пул арендаторов. Это галереи, вообще говоря, это одна из, вторая, можно сказать, по важности функция Центрального дома художника. То есть, это такой галерейный центр. Не всегда эти галереи очень высокого уровня, но есть и очень хорошие галереи, по крайней мере…
ЛИХАЧЕВА: Да, действительно, есть несколько.
БЫЧКОВ: …Тот галерейный центр, который я создавал несколько лет назад – там мы просто отбирали галереи, приглашали именно те галереи, которые нам хотелось бы, чтобы там были. И действительно, сейчас там несколько галерей очень, просто самые лучшие галереи есть. То есть, это галерейный центр, который тоже формирует часть бюджета. И входные билеты, но это, к сожалению, не так много, они у нас не очень дорогие…
ЛИХАЧЕВА: Ну, концерты вечерние достаточно известные, да. Завершая эту тему, хочу про «Арт-Москву» спросить. Есть такое ощущение, что это, наверное, 13-я и последняя выставка. Что-то как-то она так…
БЫЧКОВ: У меня нет такого ощущения, что она последняя.
ЛИХАЧЕВА: Да? Слава Богу, потому что вроде какая-то и пресса не очень хорошая, и по сравнению, скажем, с предыдущими выставками как-то она вяло прошла. Нет, нет у вас такого чувства? Многие художники не стали участвовать, достаточно известные, которые вроде обычно принимали участие…
БЫЧКОВ: Рынок современного искусства просел значительно больше, чем рынок старого искусства, именно в сравнительной характеристике. То есть, по сравнению с тем, как рынок современного искусства, актуального искусства динамично, просто на глазах пух и развивался в докризисное время, по сравнению с этим падение было катастрофическим. Естественно, это не могло не сказаться.
ЛИХАЧЕВА: Да. В кризис востребованы вечные ценности, да, и старое искусство?
БЫЧКОВ: Да, это не могло не сказаться на настроениях, ощущениях, это первое. Второе – то, что вот эта идея, которая нам казалась очень интересной – соединение, параллельное проведение ярмарки «Арт-Москва» параллельно с биеннале Современного искусства… Тут это оказалось…
ЛИХАЧЕВА: Ошибкой, конечно же, мне кажется.
БЫЧКОВ: Не знаю, не знаю, уж прямо ошибкой, но неоднозначное отношение к этому. Потому что на самом деле, с точки зрения людей, интересующихся искусством, особенно зарубежных коллекционеров и специалистов, приехать сюда, на край земли, в общем-то, для них в Москву просто на ярмарку, или приехать на ярмарку, а еще плюс…
ЛИХАЧЕВА: Плюс еще биеннале, да.
БЫЧКОВ: …Плюс еще биеннале, которое в этом году было роскошное, тут масса комплиментов организаторам, Иосифу Бакштейну, естественно. Это, в общем, разница, это резон значительно больший приехать на такой комплексный, с одной стороны. С другой стороны…
ЛИХАЧЕВА: То есть, вы хотели на хвосте биеннале?
БЫЧКОВ: Ну, не в хвосте…
ЛИХАЧЕВА: В хорошем смысле этого слова, что уж тут такого плохого?
БЫЧКОВ: Сделать большое событие.
ЛИХАЧЕВА: Понятно.
БЫЧКОВ: Как, собственно говоря, происходит во многих странах. Так как у нас нет дополнительных бюджетов на «Арт-Москве», у нас нет спонсоров, к сожалению. К сожалению, ситуация в России такова, что, грубо говоря, либо это какие-то бюджетные деньги, либо это жены. Те, кто имеют бюджеты. Таких спонсоров…
ЛИХАЧЕВА: Вы ничья не жена, да, и бюджета у вас нет, наверное.
БЫЧКОВ: Да, я, к сожалению, не жена, и бюджетных денег мы тоже не имеем. Для того, чтобы сделать интересную, обильную программу, параллельную программу «Арт-Москвы» – много лет мы это делали, за свои деньги. То есть, много лет «Арт-Москва» собой заменяла центральную точку в актуальном искусстве, как бы подменяя биеннале, можно сказать. Мы и в начале разговоров о биеннале первая конференция по биеннале прошла в ЦДХ, мы там выступили в качестве спонсоров этой конференции, предоставив зал, и так далее. Собственно говоря, так и рассматривалась трансформация «Арт-Москвы», вернее, ее параллельной, рамочной программы, в такой международный проект.
Но я думаю, что и слава Богу, что биеннале стала, естественно, как такое крупное, самое крупное мероприятие в современном искусстве, стала проходить в отдельном формате. «Арт-Москва» стала просто чистой ярмаркой. Не получился этот коннектинг, в том числе, и наша вина в этом. И современная наша художественная общественность в какой-то степени не оказалась готовой к такой безумно активной этой декаде.
И на фоне этого высочайшего, действительно, прямо без преувеличения уровня искусства, показанного на площадках биеннале, проекты, вещи на «Арт-Москве», просели. То есть, ярмарка побледнела по сравнению с этим биеннале, это ошибка. И к тому же, еще дилеры, галеристы наши московские, как-то у них ноги чуть-чуть разъехались, то есть, они, с одной стороны, на своих площадках должны были показать какие-то блеск-проекты, с другой стороны, что-то выставить на «Арт-Москве». В общем, есть тут свои сложности. Будем думать над этим, тем более, в следующем году биеннале не будет, и тут у нас очень много планов и идей о том, как на новой волне вот этой, послекризисной, я надеюсь, волне как-то формировать другое лицо «Арт-Москвы». Все время нужно думать об изменениях.
ЛИХАЧЕВА: А вам, честно, нравится современное, актуальное искусство? Я понимаю, что, конечно, обобщать очень сложно, что-то, наверное, нравится, что-то нет, но… Представьте, у вас было бы много-много-много свободных денег. Вы бы что стали коллекционировать?
БЫЧКОВ: Я вам могу ответить, как есть. У меня денег-то нет на старое искусство, я имею в виду живопись и графику, а на современное до последнего времени хватает. Поэтому дома, например, у меня только произведения современных наших и иностранных художников. И я как-то воспринимаю только это. Естественно, конечно, когда мы…
ЛИХАЧЕВА: Айвазовского вы не коллекционируете, да, с Шишкиным?
БЫЧКОВ: Нет, естественно, когда мы с семьей ходим по музеям, я внимательно слушаю экскурсоводов или пытаюсь что-то сам рассказывать о том, почему так построена экспозиция эта прекрасная, и т.д., но, уже много лет работая с современным искусством в качестве хотя бы даже организатора, я понял, что это совершенно другое, и та энергетика, которая в этом есть, именно она собирает те толпы, без преувеличения, просто гигантские толпы очень состоятельных парижан и гостей города Парижа на выставку перед Гран-Пале. Да, конечно, организаторам и всем вместе удается создать такой very snobbish, как они говорят, сто раз повторяют, имидж этих мероприятий. Но не только это, конечно. Именно та энергетика, которая есть в этих работах, та неоднозначность, как иногда в простых и очень милых реалистических картинках, но это сложность, тот…
ЛИХАЧЕВА: Многослойность какая-то, да?
БЫЧКОВ: Да, вот этот бэкграунд современной жизни, который здесь, за окном, притягивает этих любителей и покупателей современного…
ЛИХАЧЕВА: Попсовый можно такой вопрос? У вас на сегодняшний день какая любимая картина? Или не знаю, может быть, объект. Который дома у вас висит. Перед каким объектом или картиной вы проводите сейчас большее количество времени, нежели перед другими? Любуетесь, не знаю, заряжаетесь как-то от этого, энергетику вот эту ловите?
БЫЧКОВ: «Беременная с бульдогом» Олега Кулика. Красная аверированная фотография. Как-то в последнее время любимая.
ЛИХАЧЕВА: А вы на охоту когда последний раз ходили? Вы же охотник заядлый.
БЫЧКОВ: Вот видите?
ЛИХАЧЕВА: Я вижу. А я думаю, что это у вас такое, бандитская пуля, что ли?
БЫЧКОВ: Называется «метка дурака», слишком близко к оптическому прицелу.
ЛИХАЧЕВА: Вы на кого ходите?
БЫЧКОВ: Это была охота на лося. Извините…
ЛИХАЧЕВА: Перед «Гринпис» извиняюсь?
БЫЧКОВ: Но должен сказать, что если об этом рассуждать, то все не так просто. Поголовье животных только возрастает в тех регионах, где хорошо развита охота. Как это ни парадоксально.
ЛИХАЧЕВА: Это как так получается?
БЫЧКОВ: А потому что присутствие человека, историческое присутствие человека давно уже учтено в природе, и не случайно существуют все эти охотохозяйства, им надо на что-то существовать, надо на что-то жить, регулировать поголовья скота… То есть, не скота, животных. Они все это там рассчитывают. Я должен сказать такой пример. Например, в той области, где мы охотимся, прошлой весной было выдано 25 лицензий на глухаря. Это потрясающе музыкальная охота. Но было реализовано, в том числе, и моя, было реализовано всего четыре. Понимаете, 20, то есть, они же рассчитывают все эти, выходишь на ток, там 25 глухарей, это такое.
ЛИХАЧЕВА: А что вы от этого ловите?
БЫЧКОВ: Ой, это прямо отдельная тема. Кстати говоря, на книжном фестивале у нас был замечательный финский, забыл, как его фамилия, финский писатель, который просто поэт охоты, и с ним Боря Куприянов…
ЛИХАЧЕВА: Да подождите вы про писателя, вы мне про себя скажите. Вы зачем туда ходите, для чего? Чтобы испытать что?
БЫЧКОВ: Это и адреналин, конечно, это и потрясающая совершенно природа, в которую вот так просто… Конечно, можно пойти просто в лес и ходить, даже, может быть…
ЛИХАЧЕВА: Да, многие ходят грибы, не знаю, собирают, ягоды.
БЫЧКОВ: Но пойти, например, в три часа ночи, когда еще кромешная тьма, и с каждым шагом ты просто видишь, как природа просто начинает там жить, вот это все ощутить – просто так, все-таки, вы не пойдете, для этого нужен какой-то повод, причем регулярный. Причем на разные охоты – это разные места, это разные… На утку – это на закате где-то там ты сидишь в шалашике, на берегу озера, на глухаря – это ночью, по току, посуху, по веточкам, ты не хрустишь. На загон – это ты стоишь, и выпиваешь тоже иногда со своими лучшими друзьями. В общем, здесь огромный комплекс всяких ощущений, чувств. Я уже без этого не могу.
ЛИХАЧЕВА: А ваши дочери как-то связаны с искусством?
БЫЧКОВ: Старшая закончила архитектурный в свое время, увлекается фотографией, и сейчас они с мужем, Антоном Кочуркиным и с Колей Полисским организаторы вот этой «АрхСтояние» в Калужской области уже много лет. Две средние, двойняшки, поступили в архитектурный, учатся сейчас на третьем курсе. А две младшие – они еще, думаем что-то такое про них.
ЛИХАЧЕВА: Короче, три уже связаны с профессией папы. Вы же сами по образованию архитектор же?
БЫЧКОВ: Архитектор, да. Но я думаю, что вряд ли эта архитектурная линия уже продолжится, уже как-то, наверное, что-то будет другое.
ЛИХАЧЕВА: Приходите к нам как-нибудь еще. Прямо жалко вас отпускать, но время программы все уже, подошло к концу. У меня еще огромное количество вопросов, которые я бы вам хотела задать. Хочу пожелать, что если и будет какая-то реконструкция ЦДХ – пусть она в какой-то хотя бы степени пойдет на пользу и самого ЦДХ, и вам тоже.
БЫЧКОВ: Спасибо большое.
ЛИХАЧЕВА: Спасибо вам большое за то, что вы к нам сегодня пришли. У нас сегодня в гостях был Василий Владимирович Бычков, директор ЦДХ, президент международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, глава компании «Экспо-Парк» и организатор выставки «Нон-фикшн». Спасибо большое, это была программа «Они сделали это!» Эту программу помогали делать продюсеры Ирина Колоскова, Элина Буцкая, корреспондент Валентина Васильева. За пультом сегодня был Евгений Лабыч. С вами была Елена Лихачева, я прощаюсь с вами до завтра, счастливо.
Загрузка...